Европа на распутье: упадок цивилизации или общее благо через диалог?

На прошлой неделе обозначились два резко контрастирующих взгляда на Европу: один из Вашингтона, другой — из Брюсселя. Эти два видения предполагают совершенно разные будущие не только для Европы, но и для всего мира. Оба заявляют о защите ценностей, но исходят из принципиально разных представлений о том, что такое Европа и какой она должна быть.

Одним из них стала Стратегия национальной безопасности США, обнародованная в пятницу. В ней Европа изображена как цивилизация в опасности, «дрейфующая к стиранию» из-за миграции, демографического спада и размывания идентичности.

Другое видение было выражено во вторник в здании Европарламента в Брюсселе на диалоговом семинаре, где представители церквей, религиозных и философских организаций взаимодействовали с представителями институтов ЕС: Парламента, Комиссии и Совета.

Диалог, гарантированный договором

Это мероприятие — часть регулярной серии, гарантированной Статьёй 17 Лиссабонского договора. Она обязывает европейские институты поддерживать «открытый, прозрачный и регулярный диалог» с церквями, религиозными общинами и философскими организациями.

В составе трёхчленной делегации «Вместе за Европу» в семинаре участвовали представители католической, протестантской, православной, иудейской, мусульманской, гуманистической и светской традиций. Темой диалога было «Измерение того, что важно — этика как компас для приоритетов бюджета ЕС».

Слушая чёткие и неоднократные призывы к тому, чтобы бюджет ЕС (около 1,8 трлн евро на 2028–2034 гг.) руководствовался ценностями человеческого достоинства, равенства, солидарности и инклюзивности, я сначала пожелал, чтобы все европейцы могли увидеть то, что видел я.

Затем, когда один за другим спикеры говорили о бюджете, основанном на справедливости, социальной сплочённости и заботе о уязвимых, я стал желать, чтобы и все американцы могли это услышать.

Два противоположных подхода

Статья 17 представляет собой Европу плюрализма, диалога и разделяемой ответственности. Её дух — не ностальгический, а созидательный. Она отражает видение Европы как сообщества разнообразных традиций, каждая из которых вносит свой вклад в общее благо.

Эта статья утверждает, что именно диалог, а не доминирование какой-либо одной традиции, является путём к социальной сплочённости. И она подтверждает, что идентичность Европы не высечена в камне, а постоянно формируется в диалоге между её народами.

Иными словами, Статья 17 предполагает уверенность, а не страх. Она исходит из того, что Европа способна справиться со своим разнообразием, прислушиваться к различиям и находить общий язык.

Стратегия национальной безопасности США, объявленная в пятницу, представляет Европу совершенно иначе. В резком контрасте она предупреждает, что Европа переживает «цивилизационное стирание».

Демографический спад, миграция, ослабление национального суверенитета и наднациональные институты описываются как силы, которые сделают Европу «неузнаваемой в течение одного поколения». Этот документ:

• Перекликается с манифестами ультраправых политических партий в Европе.
• Играет на политике страха и идентичности, мрачно призывая «союзные страны» восстановить «традиционную идентичность» Европы.
• Вызвал справедливую реакцию европейских лидеров, усмотревших в нём отзвуки расизма, превосходства белой расы и ксенофобии.

Разные будущие

Разница в тоне — не просто риторическая. Она отражает два конкурирующих мировоззрения и подразумевает разные будущие для Европы.

Одно видит европейскую идентичность как развивающуюся и общую; другое — как застывшую и находящуюся в осаде. Статья 17 укрепляет способность ЕС интегрировать сложность.

Она предоставляет пространство, где моральные точки зрения — на миграцию, искусственный интеллект, семейную политику, социальную сплочённость, климатическую ответственность — могут быть выражены без превращения политики в культурную войну.

Стратегия США, напротив, рискует подлить масла в огонь фрагментации. Её предупреждения о культурном упадке перекликаются с темами, которые уже давно используют националистические, популистские и идентитарные движения по всему континенту.

Наиболее зловещим образом американская стратегия даёт понять, что Европа сталкивается с серьёзными вызовами — войной, демографическими изменениями, политическим экстремизмом, экономической неопределённостью и социальной раздробленностью — без США в качестве союзника.

В радикальном разрыве с американской политикой со времён Второй мировой войны на США больше нельзя полагаться как на защитника четырёх свобод, провозглашённых президентом Рузвельтом: свободы вероисповедания, свободы слова, свободы от нужды и свободы от страха.

Эта Стратегия национальной безопасности, если её не остановить, может привести к поляризации мира на «ценностный» и «силовой» блоки. По моему мнению, её однажды могут признать величайшим провалом американской внешней политики со времён Вьетнама, если не за всю историю.

Первоначально опубликовано в Weekly Word. Перепечатано с разрешения.