Композитор Джон Раттер: «Чудо музыки вечно»

Сэр Джон Раттер, один из самых влиятельных хоровых композиторов нашего времени, в интервью рассказал о своей пожизненной любви к хоровой музыке, силе совместного пения и бремени композиторского труда. Он вспоминает ключевые моменты юности, говорит об источниках вдохновения и ценности тишины, о надежде в музыке — и о том, почему, несмотря на богатое творческое наследие, на необитаемый остров он предпочел бы взять собрание сочинений Баха, а не свои собственные произведения.

«Просто музыкант»

Вопрос: Сэр Джон, многие люди во всем мире знают вашу музыку, но, возможно, не человека, который за ней стоит. Если бы вам пришлось представиться — кто такой Джон Раттер?

Раттер: Просто музыкант! Факты моей биографии известны: родился в Лондоне, учился в школе для мальчиков в Северном Лондоне с хорошими музыкальными традициями, изучал музыку в Кембриджском университете.

В 1975 году был назначен музыкальным директором в своем старом колледже (Клэр), а в 1979 году оставил этот пост, чтобы сосредоточиться на сочинении и дирижировании, чем и занимаюсь по сей день.

Путь к хоровой музыке

Вопрос: Вашу музыку поют в соборах, церквях и концертных залах по всему миру. Что изначально привело вас к хоровой музыке, и почему вы остаетесь верны ей до сих пор?

Раттер: Я всегда пел — сначала в школьном хоре, затем в хоре колледжа. Я до сих пор люблю хор как музыкальную среду.

Вопрос: Было ли в ретроспективе некое конкретное мгновение, когда вы поняли, что музыка — ваш жизненный путь?

Раттер: Это происходило постепенно. В школьные годы я чувствовал все большее влечение к музыке, а пение в таких масштабных хоровых произведениях, как Месса си минор Баха, Сотворение мира Гайдна и Военный реквием Бриттена, укрепило меня в этом решении.

В школе я близко дружил с будущим знаменитым композитором Джоном Тавенером, и он меня вдохновлял.

О композиторском труде и вдохновении

Вопрос: Вы однажды сказали, что на порыв к сочинению можно ждать вечно. Бывают ли моменты, когда вы сознательно решаете не писать?

Раттер: Да — иногда мне нужен перерыв, это очень интенсивная деятельность! И у меня есть другие музыкальные интересы, особенно дирижирование, которое всегда доставляло мне удовольствие.

Вопрос: Что вдохновляет вас после стольких лет сочинительства? Есть ли что-то, что снова и снова приводит вас в изумление?

Раттер: Чудо музыки вечно, я никогда не мог бы пресытиться ею.

Вопрос: Вы однажды описали сочинительство как «wretched compulsion», то есть «мучительный, жалкий принуждение». Изменилось ли это чувство с возрастом?

Раттер: В некоторые дни любому композитору хочется сочинять больше, чем в другие. Начало — всегда самое трудное, его боится каждый композитор, а процесс сочинения связан с тяжелым трудом, иногда он утомляет умственно и физически, но так было всегда. Возраст для меня ничего не изменил.

Вопрос: Есть ли идеи или произведения, которые вы так и не завершили или никогда не писали?

Раттер: Много! Я никогда не писал оперу, мюзикл, музыку к фильму или много камерной музыки. Надеюсь, что смогу реализовать некоторые из этих амбиций до своей смерти.

Секрет хорошего хора и сила пения

Вопрос: Вы пишете музыку, которую могут петь как профессионалы, так и любители. В чем, по-вашему, секрет хорошего, «естественного» хорового звучания?

Раттер: Не знаю. Думаю, полезно самому петь и дирижировать хорами, если хочешь хорошо для них писать.

Вопрос: Верите ли вы в целительную силу пения — когда люди собираются вместе, чтобы музицировать?

Раттер: Безусловно. Если репетиция или концерт проходят хорошо, в конце чувствуешь себя намного лучше, чем в начале. Активное участие в музыке, согласно многочисленным исследованиям, благотворно влияет на самочувствие и психическое здоровье.

Виртуальные хоры, ИИ и духовность

Вопрос: Что вы думаете о виртуальных хорах и голосах, сгенерированных искусственным интеллектом? Вы видите в них возможность или форму отчуждения?

Раттер: Виртуальные хоры имеют свое место в музыкальном ландшафте — они ценны для людей, которые по тем или иным причинам не могут петь в «настоящих» хорах, возможно, из-за географической удаленности, проблем с расписанием или физических ограничений.

Они, естественно, возникли во время ковида, когда настоящие хоры не могли собираться, но я рад, что они продолжают существовать. Сгенерированные ИИ хоровые голоса могут быть полезны в качестве учебного пособия, если мы понимаем, что они собой представляют: неполноценная замена настоящим человеческим голосам.

Вопрос: Вы однажды сказали: «Пение собирает людей в гармонии». Что нужно, чтобы эта гармония вышла за пределы музыки?

Раттер: Политики, которые способствуют миру, а не сеют недовольство и ненависть.

Вопрос: Многие ваши произведения имеют духовное измерение. Что для вас сегодня означает духовность?

Раттер: Мой школьный учитель музыки считал, что вся музыка, называется ли она сакральной или нет, по сути духовна, и я склоняюсь к этой точке зрения.

О тишине, надежде и феномене заполненных церквей

Вопрос: Без тишины музыка немыслима. Что для вас значит тишина? Имеет ли она для вас особый звук?

Раттер: Тишина драгоценна и в нашем современном мире встречается слишком редко. Я уезжаю сочинять в небольшой загородный домик в глуши, где могу испытать тишину.

Вопрос: Покойный Папа Франциск избрал «Паломники надежды» девизом Святого года. Приписали бы вы музыке также измерение надежды?

Раттер: Некоторой музыке. В моей собственной музыке всегда есть надежда, даже спасение, которого можно ожидать. Без надежды мы потеряны.

Вопрос: Ваше хоровое мероприятие в Майнцском соборе в прошлом году вызвало огромный отклик. Собор, который, конечно, не маленький, был заполнен певцами до последнего места. Можно было действительно почувствовать, что все счастливы быть частью этого большого хора. Часто ли вы организуете такие мероприятия и как лично вспоминаете ту памятную субботу в сентябре 2024 года?

Раттер: Я не организовывал это мероприятие, оно было очень компетентно организовано музыкальной командой собора и епархии, меня просто попросили им дирижировать. В последние годы меня просили провести много подобных мероприятий, и я вспоминаю их с радостью. Все приходят в хорошем настроении, и я надеюсь уловить это настроение и развить его.

Вопрос: Не только в Англиканской церкви наблюдается резкое снижение числа прихожан, в Германии церковные скамьи тоже все чаще пустуют. Но если, например, проходит хоровой концерт с музыкой, которую сочинили вы, церкви полны. Как вы объясняете этот феномен?

Раттер: Прийти на отдельное мероприятие требует меньше вовлеченности, чем на регулярную серию событий, вроде еженедельных богослужений. В западном обществе мы стали осторожнее с обязательствами, возможно, это форма эгоизма.

Или, возможно, богослужения сегодня больше не находят отклика у молодого поколения, не выросшего в церковных семьях. Я не верю, что вера исчезла, но для многих людей она не выражается в устоявшихся формах богопочитания. Музыка — это ценная точка встречи для людей, испытывающих духовные чувства.