От кельтского Самайна до современного хогманая: как менялись новогодние традиции на Британских островах

Искусственная граница, но наполненная социальным смыслом. Полночь в канун Нового года сегодня часто отмечается как коллективное событие: будь то толпы, ожидающие фейерверков, или компании в пабах и домах, вместе встречающие этот временной рубеж. А может, одинокий человек или пара будут наблюдать, как стрелка часов неумолимо движется к полуночи последнего дня года.

В одном смысле это всего лишь ещё один тик часов — и даже тика нет, если часы цифровые! Но, несмотря на эту искусственность, нельзя отрицать, что на протяжении веков и континентов этот рубеж был наполнен ритуалом, надеждой и празднованием.

Чтобы понять, как возникли новогодние традиции — особенно на Британских островах — нужно исследовать сложный исторический гобелен, сотканный из древних обрядов, календарных реформ и общего человеческого желания отмечать течение времени, оглядываясь на прошлое и заглядывая в будущее.

«Кельтские» истоки: Самайн и Новый год в древности

Людей доримских Британских островов мы часто называем «кельтами», а их культуру — «кельтской». Однако стоит отметить, что они сами не использовали этот термин для самоописания. Его применяли греческие и римские писатели для описания разных народов, а современная форма термина больше обязана национальному самосознанию XIX века, чем древнему употреблению.

Тем не менее, сегодня это знакомый термин для обозначения коренных народов Британских островов, отличающий их от германских поселенцев, прибывших после распада Римской империи в V веке нашей эры.

Для «кельтских» народов Ирландии (чья культура железного века сохранилась в раннее средневековье и первые письменные записи) важнейшим сезонным порогом был Самайн, отмечаемый в ночь с 31 октября на 1 ноября.

Это время года фигурирует в ирландских сказаниях о смерти легендарных королей и контактах между существами из Иного мира и людьми. К XIV веку считалось, что на Самайн собираются не только люди, но и сонмы фей, которые пировали орехами у великих коридорных гробниц Ньюгрейндж, Наут и Даут в долине Бру-на-Бойн.

Аналогично, в Уэльсе есть свидетельства значительного сезонного события, происходившего в это время года: день назывался Калан Гаеф (Начало зимы), а предыдущий вечер — Нос Калан Гаеф (Канун зимы).

Это привело многих современных исследователей фольклора к утверждению, что именно Самайн, а не 1 января, отмечал кельтский Новый год. Если это так, то он знаменовал окончание сбора урожая и начало зимы — более тёмной и опасной половины года. Можно предположить, что это в целом справедливо и для Британии железного века.

Согласно этой идее, кельтский год по сути делился на две части: светлую и тёмную. Самайн открывал тёмный сезон, и в этот момент перехода, как считалось позже (хотя и без документальных свидетельств раннего средневековья), границы между миром людей и духов ослабевали.

Следовательно, были необходимы защитные действия: зажигались общинные костры, приносились дары и совершались обережные ритуалы. Это было время как уязвимости, так и возможностей.

Хотя современный Новый год 1 января не происходит напрямую от Самайна, его отголоски, возможно, можно различить в некоторых современных традициях. Всё ещё сохраняется фокус на пороговых моментах:

• Бой курантов в полночь,
• Первый человек, переступивший порог дома,
• Важность очищающего огня,
• Дарение символических подарков,
• Принятие решений на будущее.

Это остатки гораздо более древнего мировоззрения, которое видело время цикличным, а его пороги — священными, с потенциалом как для благословения, так и для вреда.

Сложности в фольклоре: средневековые валлийские свидетельства

Однако, как и многое в фольклоре, всё может быть сложнее. К раннему средневековью в валлийской литературе (в отличие от ирландских документов того периода) появляется упоминание о новогодних пирах именно 1 января.

Валлийская поэма «И Гододдин», датируемая периодом между VII и X веками, упоминает валлийского воина, поющего на таком новогоднем пиру. Аналогично, поэма IX или X века «Этмих Динбих» (Восхвание Тенби) предполагает, что Новый год был важным временем для мужского братания в королевском зале валлийского принца.

Значительно и то, что артуровское приключение «Кулхвх и Олвен», вероятно, XI века, начинается на новогоднем пиру в середине зимы. Это говорит о том, что современные утверждения о начале кельтского Нового года в Самайн не находят поддержки в средневековых валлийских источниках.

Похоже, что по крайней мере в Уэльсе римская имперская традиция Нового года (вероятно, поощряемая Церковью) помогла сместить фокус с Самайна как главного рубежа года.

Обычай убивать крапивников и парадировать с их крошечными тельцами в середине зимы/на Новый год был распространён на Британских островах в XIX веке (особенно хорошо задокументирован в Ирландии, Уэльсе и на острове Мэн). Его корни могут лежать в кельтском приписывании особых сил этой маленькой птичке.

Римляне и сдвиг к январю

Идея начинать год в январе, кажется, зародилась у римлян. Они праздновали Календы января в честь Януса — двуликого бога ворот, дверей и начинаний. В римской традиции Янус смотрел одновременно назад и вперёд. Этот образ находит отклик и сегодня, когда люди подводят итоги прошлого года и строят планы на будущее.

Римский календарь пришёл в Британию с установлением имперского правления после 43 года н.э. Можно предположить, что эта новая календарная система была навязана, но, вероятно, стала лишь официальным фасадом, под которым продолжали жить более древние практики, формировавшие жизнь сельскохозяйственных общин.

После окончания римского правления (после 410 года н.э.) существует множество (более поздних) свидетельств, указывающих на то, что общины на Британских островах — особенно в Уэльсе, Ирландии и Шотландии — сохранили многие свои старые традиции.

Следовательно, римское новогоднее празднование не вытеснило полностью кельтское, и мы не знаем, насколько широко оно соблюдалось. Вместо этого оно наслоилось на местные обычаи, создав сложную и регионально разнообразную картину.

Христианское влияние и календарные сдвиги

Христианизация Британских островов, начавшаяся при римском правлении и продолжившаяся после его конца, привела к сочетанию древнеримских и новых христианских календарных процедур.

В христианском календаре, отсчитав девять месяцев назад от 25 декабря (даты, установленной Церковью как день рождения Иисуса), получали Благовещение (25 марта). Этот день стал началом средневекового года (а не 1 января).

Только с принятием григорианского календаря в XVIII веке 1 января было стандартизировано на Британских островах как Новый год, начиная с 1752 года. До этого налоговый год в Великобритании начинался на следующий день после Благовещения — 26 марта.

В 1758 году к нему также применили 11-дневный сдвиг, сопровождавший календарную реформу 1752 года, и перенесли его на 6 апреля. С тех пор он остаётся там. Вот почему британский налоговый год до сих пор не начинается 1 января!

Эти сложности помогают объяснить, почему некоторые шотландские обычаи, такие как знаменитые празднования Хогманая, сохраняют элементы, которые кажутся более древними или сложными, чем их английские новогодние аналоги.

Шотландия приняла 1 января в качестве Нового года в 1600 году, и, следовательно, старые обычаи сгруппировались вокруг этой даты в календаре задолго до того, как это произошло в Англии.

Христианские влияния: Обрезание Господне, колокола и ночные бдения

Когда христианство распространилось по Британским островам, оно впитало многие старые обычаи, одновременно вводя новые. Сама концепция Нового года в ранней христианской мысли была несколько двойственной.

Церковь больше интересовали Пасха и Рождество — религиозные праздники, связанные с историей спасения.