Тайный мир Гёте: что скрывает графическое наследие великого поэта

Иоганн Вольфганг фон Гёте (1749–1832) был человеком, воспринимающим мир глазами. Он сам говорил об этом. «Глаз был прежде всех других тот орган, которым я постигал мир», — писал поэт в своей автобиографии «Поэзия и правда».

И хотя мировую славу Гёте снискал как писатель, сам он придавал своим рисункам равнозначное значение, отмечает хранитель графических собраний с акцентом на эпоху Гёте в музеях Классического фонда Веймара, Кристоф Орт.

Коллекция и новый проект

В собраниях Классического фонда Веймара находится около 2500 рисунков, иллюстраций и набросков Гёте. Это примерно 90% от общего наследия его графики.

В рамках исследовательского проекта, поддержанного Фондом искусства Эрнста фон Сименса и Фондом Германа Ремтсмы, графическое наследие поэта в настоящее время изучается заново.

Многогранность творчества

Гёте рисовал по самым разным причинам, говорит историк искусства Мира Клэр Задрозны, которая сейчас анализирует рисунки его швейцарского путешествия 1775 года. На их оборотах можно найти точные даты и места, которые можно связать с его дневниками.

Другие листы происходят из его естественнонаучных изысканий, объясняет третья участница проекта, историк искусства Лаура Лиза Байер.

В одном наброске с черепами полуобезьяны, кошки и собаки Гёте визуализировал свои исследования межчелюстной кости. Крошечные проколы свидетельствуют о том, что он прикреплял многие рисунки к своему письменному столу, работая, например, над научными трудами.

Темы Гёте так же разнообразны, как и его интересы:

• Пейзажи
• Архитектура
• Портреты
• Наброски человеческого тела
• Реконструкции античных построек

В его наследии сохранился и проект лестничной клетки его жилого дома на Фрауэнплане в Веймаре, а также эскизы декораций, исследования облаков и скальных образований.

«Рисунки Гёте открывают нам сегодня непосредственный взгляд в его мир мыслей и образов», — говорит Кристоф Орт.

Путь художника

Гёте рисовал с самого раннего возраста. Выросший в семье, ценившей искусство, он брал уроки у учителя рисования Иоганна Михаэля Эбена (1716–1761) во Франкфурте. Позже он продолжил обучение в Лейпциге и Веймаре.

Уже в юности будущий поэт понял, что ему не хватает таланта, чтобы стать по-настоящему значительным художником. «Я с детства жил среди живописцев и начал самым неумелым образом рисовать с натуры. Мне для этого недоставало ни много ни мало — всего», — писал он в «Поэзии и правде».

Однако Кристоф Орт не столь суров в оценке: «Гёте был стилистически разносторонне подкован, его техническое исполнение — точным, а композиция — выверенной».

Эскиз декорации к «Волшебной флейте» 1794 года уже указывает на более позднее, но неизмеримо более известное изображение той же темы Карла Фридриха Шинкеля (1781–1841).

Примечательно и то, как Гёте удавалось в некоторых своих пейзажах настолько детально прорабатывать геологические структуры, что они одновременно становились научными зарисовками. Такие листы, как, например, изображение скальных образований «Монах и монахиня» перед Вартбургом, демонстрируют многогранность интересов Гёте в рамках одного рисунка.

Цели исследования

Исследовательский проект продлится до 2028 года. Рисунки уже оцифрованы. «Теперь речь идет о том, чтобы заново оценить и систематизировать собрание», — говорит Орт.

Последний фундаментальный труд — десятитомное «Собрание рисунков Гёте» Герхарда Феммеля — был издан более 50 лет назад. «С тех пор появилось много новых знаний».

И до сих пор можно обнаружить скрытые детали, например, водяные знаки, которые позволяют сделать выводы о заказах бумаги Гёте и использовании отдельных листов для нескольких рисунков.