Миссия сегодня: 60 лет декрету Второго Ватиканского собора «Ad gentes» и новые вызовы

Шестьдесят лет спустя после завершения Второго Ватиканского собора миссионерский декрет «Ad gentes» предлагает сложный, во многом противоречивый подход к теме миссии. Уже первая глава декрета, обнародованного папой Павлом VI 7 декабря 1965 года, указывает на болевую точку: документ не содержит единого понимания миссии, а скорее является результатом различных богословских течений и внутрисоборных компромиссов.

Таковы уж соборные документы, рожденные в бурные для церковной политики времена. Тем не менее, в статье 2 декрета сформулирована основополагающая мысль, не утратившая актуальности и сегодня: «Церковь по своей природе миссионерна».

Тринитарное основание миссии

Миссионерскую природу Церкви отцы собора (какой проблематичный термин: сегодня собор невозможно представить без «матерей собора») обосновывают тринитарной миссией. Эта тринитарная укорененность миссионерской идеи образует богословский фундамент всего декрета.

Миссия понимается не инструктивно или юридически, через так называемое «великое поручение» в Новом Завете, а онтологически — через самооткровение Бога. Инкарнационные и пневматологические размышления вливаются в миссионерскую экклезиологию, где Церковь понимается как продолжение миссии Христа и Святого Духа.

Таким образом, миссия становится сущностным проявлением церковного существования, на что неоднократно указывал в своем понтификате папа Франциск. Особенно ясно он выразил это в начале своего служения в апостольском обращении «Evangelii gaudium».

Миссия как диалогический процесс коммуникации

Но как сегодня можно с пользой прочитать миссионерский декрет, сформулированный 60 лет назад? Плодотворным может быть взгляд в настоящее и вопрос о том, с какими ключевыми вызовами сталкивается миссия Церкви сегодня — в духе собора, центральной заботой которого было «Aggiornamento», то есть открытие Церкви сегодняшнему дню.

Важное обновление миссионерского понимания происходит под влиянием богословского импульса азиатского богословия, которое отошло от понятия «missio ad gentes» (миссия к народам) и вместо этого ввело понятие «missio inter gentes» (миссия среди народов).

Переход от «ad» к «inter» знаменует фундаментальный сдвиг: миссия больше не понимается как одностороннее движение из центра к периферии или даже от активного субъекта к пассивному объекту, а как реляционное событие между людьми, общинами и культурами. Тем самым преодолевается миссионерский, колониальный центризм.

Миссия развивается в диалогический процесс коммуникации, который открывает промежуточные пространства и при этом ставит под вопрос классические — в том числе церковные — самоочевидности. Такой смене перспективы сопутствуют конкретные последствия, которые здесь будут показаны на примере преодоления трех видов центризма:

• Андроцентризма — мировоззрения, принимающего мужское за норму.
• Евроцентризма.
• Антропоцентризма.

Миссионерское преодоление андроцентризма

Существенным вызовом для Церкви в Европе, которая по своему самопониманию является миссионерской, является поиск путей преодоления ее структурной и культурной нечувствительности к гендерным вопросам, а также сохраняющегося дефицита равноправного участия.

Для подавляющего большинства вовлеченных в жизнь Церкви женщин и мужчин представляет собой едва ли приемлемый анахронизм то, что католическая церковь в XXI веке не обеспечивает даже тех минимальных стандартов гендерного равенства, которые давно устоялись в общественной практике, и продолжает систематически маргинализировать женщин.

Это структурное упущение ведет к значительной потере церковной достоверности, особенно там, где Церковь сама понимает себя как пророчески-миссионерскую действующую силу в борьбе за справедливость и человеческое достоинство.

Преодоление андроцентризма относится как к постоянному отказу в доступе женщин к руководящим и сакраментальным служениям, так и к неприятию современных гендерных концепций.

Сегодня требование преодоления андроцентризма, вшитого в клерикальные структуры, а также справедливого и равноправного участия всех людей независимо от их гендерной идентичности представляет собой незаменимое измерение необходимых структурных и канонических реформ.

Кроме того, миссионерская Церковь сталкивается с задачей в духе гендерно-чувствительной реляционности открыться также для разнообразных гендерных идентичностей и форм отношений. Квир-персоны в церковных контекстах долгое время были невидимы или прямо нежелательны.

Однако смелые усилия многочисленных квир-людей аутентично открывать и проживать свою дарованную Богом сексуальность могут быть поняты как импульс для всех христиан и христианок критически осмыслить культурно и богословски обусловленные границы собственного понимания сексуальности и, возможно, благотворно расширить их.

Миссионерское преодоление евроцентризма

Реляционно понятное миссионерское и богословское понимание подразумевает также развитие и утверждение реляционной экклезиологии, в которой Церковь задумывается и формируется не как статичное образование, а как динамичная сеть взаимных отношений.

Такая перспектива, особенно в эпоху растущей межкультурности и глобальной взаимосвязи, представляет собой центральную предпосылку для развития жизнеспособной церковной жизни, принимая во внимание многообразные культурные и социальные контексты, в которых Церковь реализуется.

Реляционное понимание миссии подчеркивает поэтому значение поместных церквей и призывает культивировать новые формы диалога между ними. Время, когда представители европейских поместных церквей могли выставлять свои богословские позиции в качестве универсальной нормы, не задумываясь о том, что они зачастую были отмечены евроцентризмом, который будущие поколения, возможно, будут классифицировать как европейский провинциализм, прошло.

Реляционная, миссионерская экклезиология основывается, скорее, на осознании того, что религиозная идентичность не может быть зафиксирована в жестких, идеологически заряженных догматах, которые сообщаются как обязательные. Она понимает идентичность в ее текучести как динамичный процесс роста, который существенно совершается в отношении к диалогическим собеседникам и через это отношение заново реализуется в процессах пожизненного роста.

То, как такая реляционная экклезиология может конкретно воплощаться в отношениях между Вселенской церковью и поместными церквями, в последнее время было уточнено, в частности, на основе понятия синодальности. Синоды представляют собой модальный принцип так понимаемой Вселенской церкви: они открывают пространство, в котором поместные церкви собираются вместе, обмениваются мнениями и обогащают единство католической церкви своими особенностями.

В них становится видно богатство мировой церкви; в них одновременно могут быть артикулированы перспективы, которые до сих пор не мыслились и не назывались. Международное богослов...